Начиная войну, Наполеон планировал приграничное генеральное сражение, но отступавшая русская армия завлекла его далеко от границы. Продвигаясь вглубь России Наполеон терял свои силы из-за бесконечных нападений со стороны крестьян, оставлявших свои деревни.

"Через пять лет я буду господином мира. Осталась одна Россия, но я раздавлю ее". С этими словами Наполеон и его 600-тысячная армия перешли российскую границу.

“Кровь и пожары дымились на длинном пути вторжения” , — писал участник отечественной войны 1812 года Ф. Глинка. “Французы, в полном смысле шли по пеплу русских сел” .

Главное и принципиально новое состояло в том, что Кутузов решил применить отличную форму борьбы. Если Наполеон стремился победы одним ударом в генеральном сражение, то Кутузов противопоставил Наполеону другую стратегию, сочетавшую в себе целую систему отдельных сражений, растянутых в глубину, маневров, активную оборону с последующим переходом в контрнаступление. Отводя армию вглубь страны, Кутузов уже тем самым как бы подготавливал необходимые условия для последующего перехода к активным наступательным действиям. В этом отношении грандиозное сражение у Бородино сыграло огромную роль.

Оно было обусловлено прежде всего стратегической целесообразностью, направленной на срыв наполеоновского плана достижения победы в одном генеральном сражении, на приостановление дальнейшего продвижения наполеоновской армии к Москве, на создание прочного фундамента будущей победы над врагом.

В течение долгого времени в литературе существовало мнение о якобы стихийном возникновении Бородинского сражения. Иностранные историки (Вандаль, Сорель, Мадлен и др.) настойчиво утверждали, что Наполеон, владея стратегической инициативой и стремясь во что бы то ни стало разгромить русскую армию, заставил Кутузова пойти на это сражение. Аргументы их в основном сводятся к тому, что Наполеон развивая наступление на Москву, поставил русскую армию в безысходное положение, что наседавшая наполеоновская армия так прижала русских, что им просто некуда было деваться.

Другая, довольно большая группа историков утверждала, что причиной сражения у Бородина явилась необходимость удовлетворить общественное мнение и что Кутузов вопреки военным соображениям, в угоду лишь царю и дворянству решился пойти на это кровопролитное сражение. Клаузевиц писал: “Кутузов, наверное, не дал бы Бородинского сражения, в котором, по-видимому не ожидал одержать победу, если бы голоса двора, армии и всей России не принудили его к этому. Надо полагать, что он смотрел на это сражение как на неизбежное зло” .

Так или иначе, но Кутузов поставил цель максимально обескровить противника, вывести из строя его лучшие силы и, главное, не допустить Наполеона к Москве.

Почему именно у Бородина произошло сражение?

Первоначально позиция была намечена у Колоцкого монастыря, но при детальном осмотре она была признана неудачной. На этом месте был оставлен арьергард Коновницына, а армия отошла по направлению к Бородину.

В 12 километрах от него полковник Толь наметил новую позицию, но Кутузову она не понравилась, ибо местность изобиловала лесами, мешавшими маневрировать коннице и пехоте. Опередив армию, Кутузов прибыл в Бородино и там окончательно выбрал позицию для сражения.

Что представляло собой Бородинское поле?

Бородинское поле расположено в 124 километрах от Москвы. Это холмистая, пересеченная значительным количеством речек и ручьев, местность. Восточная часть Бородинского поля более возвышенна. Здесь, в окрестностях села Бородино, деревень Горки и Семеновское, множество курганов и холмов, господствующих над окружающей местностью. Через село Бородино протекает река Колоча, которая впадает в реку Москву. Река, местами очень мелкая, имеет высокий, обрывистый берег на всем протяжении ниже села Бородино.

В чем заключались особенности бородинской позиции?

Избранная в окрестностях села Бородино позиция имела важные преимущества.

Выбирая эту позицию, Кутузов исходил из расчета, что из двух дорог, проходящих через Бородинское поле, Новая Смоленская шире и лучше Старой. Новая дорога была основным стратегическим направлением на Москву. Кутузов определил это с момента выбора позиции, решив прикрыть и защищать именно это направление, в то время как остальные пункты играли лишь тактическое значение.

Командующий считал позицию у села Бородино одной “из наилучших, какую только на плоских местах найти можно” . По его мнению, слабым участком был левый фланг, но этот недостаток он рассчитывал “исправить искусством” .

Заняв такую (с очевидными плюсами и минусами) позицию, Кутузов рассчитывал принять на ней и отразить лобовой удар противника, но сохранял за собой и возможность уклониться от боя в случае, если Наполеон попытается его обойти. “Желательно, — доносил он царю, — чтоб неприятель атаковал нас в сей позиции; в таком случае имею я большую надежду к победе” .

Готовясь к Бородинскому сражению, русское командование развернуло активную деятельность. Оно стремилось обеспечить своим войскам наиболее выгодные условия борьбы и с этой целью подтягивало наличные резервы; для содействия регулярным войскам привлекалось народное ополчение.

Принимая решение дать генеральное сражение, М. И. Кутузов рассчитывал на вполне реальные резервные силы в лице Московского и Смоленского ополчений. Накануне Бородинского сражения в районе Можайска было сосредоточено до 12 тысяч воинов Смоленского и свыше 27 тысяч Московского ополчений. Н. П. Поликарпов, специально исследовавший вопрос о составе Московского ополчения в день Бородинского сражения, пришел к выводу, что численность Московского ополчения составляла 25 834 человека.

Конечно, участие Московского и Смоленского ополчений в генеральном сражении и во вспомогательных операциях не могло обеспечить в тот момент русской армии перевеса сил в такой степени, чтобы затем перейти в стратегическое наступление, как это предусматривалось по плану М. И. Кутузова. Так как около 100 тысяч ратников губернских ополчений, входивших в 1 округ, по вине командующего ополчением Ростопчина не были готовы.

22 августа 1812 года в связи с принятием решения дать генеральное сражение энергично проводилась инженерная подготовка Бородинской позиции. К сооружению укреплений — редута, флешей, люнетов — широко привлекались ратники Московского ополчения. По приказу П. И. Багратиона 23 августа “в помощь же всем рабочим наряжается особо 400 человек ратников, которых и имеет господин генерал-майор Ферстер употреблять по собственному благоусмотрению” . День и ночь они возводили Шевардинский редут, на котором установили 12 орудий батарейной роты. “Мы не нуждались в работниках, ибо имели в своем распоряжении от 15 до 16 000 ополчений и множество потребных к тому орудий...” — писал Барклай-де-Толли.

По-видимому, на основаниях подобных свидетельств в исторической литературе получило распространение мнение, что ратники в Бородинском сражении использовались главным образом в инженерно-строительных работах или в качестве санитаров. Но к свидетельствам такого рода следует относиться критически. В действительности же большое количество ратников, строивших укрепления вплоть до дня сражения, затем заняли свои места на позиции и сражались с неприятелем вместе с регулярными частями армии.

Стремясь заставить Наполеона принять сражение на бородинской позиции и навязать ему наступление лишь с фронта, М. И. Кутузов в первую очередь решил укрепить правый фланг. В тот же день, когда русская армия остановилась у села Бородино, войска приступили к сооружению около деревни Маслово группы полевых укреплений, состоявших из одного редута и двух люнетов. Несколько батарей стали сооружать вдоль правого берега реки Колоча.

Какие силы стояли друг против друга на Бородинском поле?

Войска Кутузов расположил следующим образом: Правый фланг занимала I армия Барклая-де-Толли, причем участок правее деревни Горки, вдоль реки Колочи, занимали I и IV пехотные корпуса (19 800 человек) , а позади IV корпуса стоял II кавалерийский под общим начальством Милорадовича. Всего в распоряжении было 148 орудий. Для того чтобы в случае необходимости иметь возможность быстро перевести часть войск на левый фланг, по приказу Кутузова сооружались мосты и переходы через овраги и ручьи. Опытный полководец, хорошо изучив тактику Наполеона, решил вынудить французского императора вести фронтальное наступление главными силами на узком участке — между рекой Колоча и Утицким лесом, исключая возможность охвата флангов русской позиции.

Центр (высота у деревни Горки и пространство до батареи Раевского) занимали VI пехотный и III кавалерийский корпуса под общим начальством Дохтурова. В общей сложности 13 600 человек и 86 орудий. Резерв центра и правого фланга состоял в непосредственном распоряжении самого Кутузова (36 300 человек) , а всего на этом правом крыле было 75 700 человек. Им ставилась задача удержать позицию на этом участке — не дать противнику продвинуться по Новой Смоленской дороге. Село Бородино расположено на левом берегу реки Колоча, впереди центра позиции. Здесь еще 23 августа расположился лейб-гвардии егерский полк. Полку предстояло в случае необходимости поддержать арьергард генерала П. П. Коновницына, при отходе того к селу Бородино, и обеспечить ему переправу через речки Война и Колоча.

В селе Бородино находились три батальона гвардейских егерей, у Князькова в резерве III и V пехотные корпуса и одна кирасирская дивизия. За деревней Семеновское 2-я гренадерская дивизия, а у Псарева — главный артиллерийский резерв из 300 орудий.

Правый фланг и нижнее течение реки Колочи находилось под наблюдением пяти казачьих полков.

Левый фланг занимала II армия Багратиона. Впереди интервала, образовавшегося между I и II армиями, находился высокий курган. На нем было установлено 12 батарейных и 6 легких артиллерийских орудий. Вначале здесь не проводились инженерные работы, но в ночь на 26 августа перед самым сражением на кургане построили люнет.

Появление в центре позиции сильного укрепления явилось полной неожиданностью для неприятельских войск.

Впоследствии это укрепление стали называть батареей Раевского, так как в день сражения здесь героически сражался пехотный корпус Н. Н. Раевского. На небольшой возвышенности к юго-западу от деревни Семеновское были построены три укрепления, получившие название “Багратионовы флешы” .

В укреплениях расположились две батарейные роты (24 орудия) . От батареи Раевского до Багратионовых флешей стояли VII пехотный и IV кавалерийский корпуса; высоту с Багратионовым флешами обороняла сводная гренадерская дивизия Воронцова.

Почти одновременно с сооружением багратионовых флешей началось строительство редута около деревни Шевардино. Здесь, впереди левого фланга позиции, примерно в полутора километрах, было создано сильное укрепление, предназначенное для круговой обороны. В районе Шевардинского редута расположился крупный отряд пехоты и кавалерия численностью 12 000 человек с 46 орудиями плюс 14 батальонов пехоты и 38 эскадронов Гончарова 2-го. На Старой Смоленской дороге вели наблюдение восемь казачьих полков.

Таким образом, войска II западной армии, занимавшей позицию на левом фланге, имели глубокий боевой порядок с сильными опорными пунктами. Общая их численность составляла 30 000 человек с 94 орудиями.

Исключительный интерес с военно-тактической точки зрения представляет собою диспозиция войск при Бородине, разработанная лично Кутузовым за два дня до сражения:

“Армии расположены ныне в позиции следующим образом.

2-й, 4-й, 6-й и 7-й пехотные корпуса, и 27-я пехотная дивизия. находятся на левом фланге, составляют кор-де-баталь и расположены в две линии.

За ними расположатся кавалерийские корпуса, имеющие вступить в ордер-де-баталь, в полковых колоннах, следующим образом: За 2-м пехотным корпусом 1-й кавалерийский корпус, за 4-м пехотным корпусом 2-й кавалерийский корпус, за 6-м пехотным корпусом 3-й кавалерийский корпус, за 7-м пехотным корпусом 4-й кавалерийский корпус, то есть кавалерийские полки второй армии.

В центре боевого порядка, за кавалерийскими корпусами, стоят резервы, в баталионных колоннах на полных дистанциях в две линии, а именно: В первой линии 3-й пехотный корпус, а за ним 5-й или гвардейский корпус и сводные гренадерские батальоны: 4-й, 17-й, 1-й и 3-й пехотные дивизии.

Вторая гренадерская дивизия и сводные гренадерские батальоны II армии становятся за 4-м кавалерийским корпусом и составляют резерв II армии. Егерские полки I армии, ныне в арьергарде находящиеся, равно и те, которые стоят в кор-де-баталии, проходят за оный и идут на правый фланг за 2-й пехотный корпус, где и поступают частию для занятия лесов, на правом фланге находящихся, и частию для составления резерва правого фланга армии. Все кирасирские полки обеих армий должны во время действий стать позади гвардейского корпуса, также а полковых колоннах.

Артиллерия, резерве остающаяся, составляет в сем боевом порядке резервную артиллерию.

Начальники кор-де-баталии: Правый фланг, из 2-го и 4-го корпусов, под командою генерала от инфантерии Милорадовича.

Центр, из 6-го корпуса под командою генерала от кавалерии Дохтурова.

Левый фланг, из 7-го корпуса и 27-й дивизии, под командою генерал-лейтенанта князя Гончакова 2-го.

Главнокомандующие армиями предводительствуют, как и прежде, войсками их армии составляющими.

Генерал-лейтенант князь Голицын 1-й командует 1-ю и 2-ю кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе в колоннах за 5-м корпусом.

В сем боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время действий на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность г. г. главнокомандующих армиями, и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля. Возлагая все упование на помощь всесильного и на храбрость и неустрашимость русских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил, для чего и буду ждать беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом.

При сем случае, не излишним почитаю представить г. г. главнокомандующим, что резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит резерв, не побежден. В случае наступательного во время действий движения, оное производить в колоннах к атаке, в каковом случае стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным оружием.

В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту.

На случай неудачного дела, генералом Вистицким несколько дорог открыто, которые сообщены будут г. г. главнокомандующим и по коим армии должны будут отступать. Сей последний пункт остается единственным для сведения г. г. главнокомандующим.

Генерал князь Кутузов.”

В общем, у Кутузова под ружьем было (без казаков) 120 800 человек. В его артиллерии было 640 орудий. Эти цифры даются во многих источниках. Однако цифра, даваемая Толем несколько меньше: “В сей день российская армия имела под ружьем линейного войска с артиллерией 95 000 тысяч, казаков 7 000, ополчения московского 7 000 и смоленского 3 000. Всего под ружьем 112 000 ; при сей армии 640 орудий артиллерии” .

Энгельс в своей маленькой статье о Бородинской битве, основанной главным образом на мемуарах Толя, признает, что русская артиллерия в бородинский день была сильнее французской и стреляла более тяжелыми ядрами (6 — 12 фунтов против 3 — 4 фунтов) .

К Бородину, по преувеличенным русским подсчетам, Наполеон привел пять пехотных корпусов — 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 8-й, четыре кавалерийских корпуса, в старой гвардии — 13 000, в молодой гвардии — 27 000 человек. В общем у него было, по данным и исчислениям русского штаба, 185 000 человек и более тысячи орудий. 1-м корпусом, самым большим из пяти корпусов (48 000 человек) , командовал маршал Даву, 3-м — маршал Ней (20 000 человек) , 4-м — вице-король Италии Евгений Богарне (24 000 человек) , 5-м — князь Понятовский (17 000 человек) , 8-м — генерал Жюно, герцог д`Абрантес (13 000 человек) . Всей кавалерией командовал король неаполитанский Иохим Мюрат (22 500 человек) .

Ближайшим начальником всей гвардии, как старой так и молодой, считался сам император Наполеон (40 000 человек) , он же — главнокомандующий всей великой армии. Но непосредственно командиром старой гвардии был маршал Мортье, а командиром молодой гвардии — Лефевр, герцог Данцигский.

На самом же деле, по подсчетам историка и участника событий 1812 года Клаузевица, когда Наполеон подошел к Смоленску, у него было 182 000 человек, а когда он подошел к бородинскому полю, у него было 130 000 и 587 орудий. Остальные 52 000 были потеряны до Бородинского сражения: 36 000 Наполеон потерял в боях под Смоленском, на Валутиной горе, в мелких боях и стычках от Смоленска до Шевардина, а также больными и отставшими, 10 000 отправил в подкрепление витепского гарнизона, 6 000 оставил в Смоленске.

Вместе с тем, великая армия была разноплеменной. В нее входили немцы, итальянцы, поляки, испанцы, португальцы, голландцы, бельгийцы, австрийцы, швейцарцы, датчане. Французы же составляли лишь половину армии. “Двунадцать языков” , говорили тогда, шло на Россию. Такой состав армии завоевателей, безусловно, ослаблял ее боеспособность. Народы, порабощенные Наполеоном, не были заинтересованы в его завоевательских войнах, что не могло не сказываться на состоянии армии.

До Бородинского сражения Кутузов не один раз встречался с Наполеоном на поле брани. И всякий раз прославленный русский полководец расстраивал планы Наполеона.

И в Бородинском сражении Кутузов сумел предугадать стратегический замысел Наполеона. Вот почему он расположил свои главные силы у Новой Смоленской дороге и за центром. Это давало Кутузову возможность перейти в минуту в контратаку с крупными силами. В случае неудаче для русской армии Кутузов мог стать позади Можайска и все же закрыть путь неприятелю на Москву.

Приближаясь к Бородину, Наполеон предвидел, что Кутузов решится на генеральное сражение.

“Французы также готовились к решительному бою, только не с чувством любви к отечеству, а жадностью к добыче и славе завоевания. Они зашли слишком далеко и для спасения себя желали восторжествовать победою, желали сохранить честь своего оружия. Два с половиной дня они ожидали решительного боя, который довел бы их до цели предприятия.

Москва лежала перед ними — за полем битвы. Им надлежало только пройти по трупам сынов ее, чтобы достигнуть добычу, чувствительных наслаждений, славного мира и возвращения в отечество. Так на полях бородинских долженствовала решиться участь великой армии наполеоновой, совокупных сил почти целой Европы.
И... Р.., Походные записки артиллериста.”

Бородинскому сражению предшествовал Шевардинский бой. Накануне этого боя, то есть 23 августа, Кутузов, заботясь о защите Петербурга, направил Витгенштейну 8 батальонов конницы, находившейся в Твери.


Бой за Шевардинский редут дал возможность русским выиграть время для завершения оборонительных работ на основной позиции, позволил более точно определить группировку сил противника, направление его главного удара.

Шевардинский бой стал своеобразным прологом Бородинской битвы, наподобие поединков богатырей перед битвами средневековья. Каждая сторона могла быть довольной итогами и в то же время оценить силы противника. Наполеон, взяв Шевардинский редут, получил возможность развернуть свою армию перед фронтом противника и занять выгодный плацдарм для атаки русского левого фланга. При этом он увидел, какова перед генеральным сражением мощь обороны и возможного контрудара русских.

Теперь план Наполеона сводился к тому, чтобы главную атаку произвести на батарею Раевского и Семеновские флеши, а село Бородино демонстративно атаковать.

Наполеона беспокоила мысль, что его устаревшая армия не в состоянии будет выдержать серьезного сражения. В то же время он опасался, как бы русская армия снова не отошла без сражения.

Как и предвидел Кутузов, французский император расположил главные силы в районе Шевардина. К утру 26 августа его войска заняли исходное положение.

25 августа Наполеон подписал диспозицию, по которой корпусу Богарне следовало начать наступление на село Бородино и далее по Новой Смоленской дороге сразу же, как только начнется артиллерийский обстрел левого фланга русской позиции. Корпус Понятовского получил задачу двигаться через Утицкий лес. Наступлением на флангах эти войска должны были способствовать продвижению основных сил армии. Главный удар наносился по Багратионовым флешам.

25 августа обе стороны готовились к сражению. Лишь на отдельных участках завязывались перестрелки между русскими гегрями и передовыми частями французской армии.

Приближалось время, когда должна была начаться великая битва, которая по своим масштабам, упорству сражающихся и кровопролитию не знала себе равной.

В 5 часов утра задремавшего Наполеона разбудил адъютант маршала Нея. Маршал просил разрешения атаковать русских. Наполеон вышел из палатки с возгласом: “Наконец они попались! Идем открывать ворота Москвы!”

В это время над русским лагерем засветились первые лучи солнца. “Вот солнце Аустерлица!” — воскликнул Наполеон, вспомнив о самой блестящей из своих побед. Но он ошибся. На этот раз всходило солнце Бородина.

Около 5.30 часов утра 26 августа с французской батареи, расположенной против Багратионовых флешей, раздался первый выстрел — сигнал начала артиллерийского обстрела русских позиций. Вскоре открыла огонь артиллерия, расположенная против батарей Раевского и села Бородино. Русские тут же ответили, сосредоточив огонь по вражеской пехоте и кавалерии, приготовившейся к атаке.

Под прикрытием тумана “с невероятной быстротою” французы атаковали не левое, как предполагал Кутузов, а правое крыло русской позиции. 106-й полк из дивизии генерала А. -Ж. Дельсона (корпус Е. Богарне) ворвался в Бородино. Разгорелся “наикровопролитнейший бой” .

К 6 часам утра французы овладели Бородином, хотя их 106-й полк потерял три четверти состава. Погиб и командир полка генерал Л. -О. Плозонн, открыв собою длинный реестр французских генералов, павших у Бородина.

Богарне закрепился на Бородинских высотах, поставил южнее села батарею из 38 орудий с заданием вести огонь по центру русской позиции и стал ждать, как развернутся события на левом крыле русских.

Бой за село Бородино не принес Наполеону желаемых результатов. Его войска закрепились на левом берегу реки Колоча, не сумев развить наступление по Новой Смоленской дороге и отвлечь внимание русских от наступления главных сил французской армии.

Неприятель занял Бородино и этим ограничился, а главные атаки направил против Семеновских флешей. Для этого Наполеон выводил из резерва войска, находившиеся в лесу в 500 метрах от флешей. Багратион быстро учел слабую сторону противника и картечным огнем уничтожал эти резервы. Всякий раз часть неприятельских солдат убегала в лес, другие же падали замертво. Так была почти полностью уничтожена дивизия Компана, а он сам смертельно ранен.

В последнем донесении генерала Сен-При императору Александру взятие французами флешей и редутов тоже объясняется тяжкой раной Багратиона и исчезновение его, смертельно раненного, с поля.

Временно заменивший Багратиона Коновницын с боем отводил войска к Семеновской до прибытия Д. С. Дохтурова, принявший на себя командование левым флангом русский армии. Обозрев позицию, Дохтуров сел на барабан и заявил: “За нами Москва! Умирать всем, но не шагу назад!”

По наблюдениям Барклая-де-Толли, II армия, потеряв Багратиона, “была опрокинута и в величайшем расстройстве” .

В течение первой половины боя неприятелю удалось захватить село Бородино и Семеновские флеши. После взятия флешей вторым центральным моментом Бородинского сражения стала борьба за так называемую курганную батарею, или батарею Раевского. После взятия деревни Бородино французами русские егеря выбили их, но затем сами были выбиты.

Бородино осталось за французами, и тогда вице-король Италии Евгений перешел через реку Колочу и повел атаку на курганную батарею. Эта центральная батарея Раевского уже с 10 часов подвергалась ряду последовательных атак. В 1 часу дня Наполеон приказал возобновить атаку батареи Раевского, но неожиданный маневр Кутузова задержал эту атаку на два часа. Дело в том, что казачьи разъезды Платова разведали, что на левом берегу Колочи мало неприятельских войск.

По приказанию Кутузова, Платов и Уваров переправились через Колочу, атаковали левый фланг неприятельских войск и отогнали врага к селу Беззубову. Этим и ограничился успех казаков, так как перейти плотину на реке Войне они не смогли. К тому же к реке уже спешили части, направленные Богарнэ.

В этот напряженный момент сражения в тылу наполеоновской армии началось замешательство. Когда Наполеону доложили о смятении на его левом фланге, он приостановил атаку на батарею Раевского и лично поскакал к реке Колоче. Тем временем Кутузов успел укрепить позицию, занимаемую батареей Раевского, свежими войсками.

Героическое сопротивление русских войск смутило Наполеона. Редуты были захвачены, левый фланг русских оттеснен, казалось, все преимущества были на стороне противника. Оставалось бросить свежие резервы и попытаться разбить русскую армию. Маршалы не раз посылали своих гонцов к Наполеону с просьбой ввести старую гвардию.

Когда эти просьбы стали настойчивыми, Наполеон прискакал на Семеновские высоты, а оттуда на батарею Раевского. Перед ним лежали горы трупов, а вдали он увидел готовую к новому сражению русскую армию. И тогда он ответил маршалам: “Я не хочу истребить мою гвардию. За 800 лье от Парижа не жертвуют своим последним резервом”.

К 5 часам дня натиск французских войск стал заметно ослабевать, лишь артиллерийская дуэль продолжалась с обеих сторон еще несколько часов.

Вместе с тем на Старой Смоленской дороге после длительного перерыва вновь начался упорный бой. Командир корпуса Понятовский, получив сообщение о захвате французскими войсками батареи Раевского, решил возобновить атаки на Утицкий курган. Вначале две колонны пехоты направились в обход правого фланга русских войск, расположившихся в районе кургана. Но их встретили сильным огнем и штыковым ударом полки 17-й дивизии, подошедшие Вильманстрадский и Минский полки 4-й дивизии и 500 ратников Московского ополчения. Противник не выдержал таких стремительных действий русских войск и отступил.

Почти одновременно с атакой правой колонны неприятельских войск значительные силы пехоты и кавалерии Понятовского обрушились на курган с левого фланга и тыла. Вначале русские войска успешно сопротивлялись, но вскоре Багговут, узнав, что армия отошла за Семеновский овраг, приказал оставить Утицкий курган, так как защита этого опорного пункта на крайнем левом фланге позиции теряла теперь всякий смысл. К тому же разрыв между войсками, защищавшими Семеновский овраг, и отрядом Багговута оказался довольно значительным, и противник мог отрезать войска, расположенные в этом районе, от главных сил русской армии.

Генерал Багговут отвел свои войска по Старой Смоленской дороге и расположил их несколько восточнее Утицкого кургана, на возвышенности в верховье Семеновского ручья, примкнув к левому флангу II армии.

Наступал вечер. Величайшая битва всей наполеоновской эпопеи шла к концу, но как назвать этот конец? Это не было ясно ни Наполеону, ни маршалам. Они на своем веку видели столько настоящих, блистательных побед, как никто до них не видел, но как назвать победой то, что произошло только что в этот кровавый день 7 сентября?

Бюллетень можно было написать какой угодно. Вот что писал, например, Наполеон императрице Марии-Луизе на другой день после битвы: “Мой добрый друг, я пишу тебе на поле Бородинской битвы, я вчера разбил русских. Вся их армия в 120 000 человек была тут. Сражение было жаркое: в два часа пополудни победа была наша. Я взял у них несколько тысяч пленных и 60 пушек. Их потеря может быть исчислена в 30 000 человек У меня было много убитых и раненых” .

Но ведь никаких “тысяч пленных” Наполеон тут не взял: пленных было всего около 700 человек. А письма к Марии-Луизе были тоже своего рода маленькими “бюллетенями” , рассчитанные на широкую огласку, и церемониться с истиной в них так же приходилось, как и в больших бюллетенях.

Чувство победы решительно никем не ощущалось. Маршалы разговаривали между собой и были недовольны. Мюрат говорил, что не узнавал весь день императора. Ней говорил, что император забыл свое ремесло. С обеих сторон до вечера гремела артиллерия и продолжалось кровопролитие.

Очевидцы не могли забыть бородинских ужасов. “Трудно себе представить ожесточение обеих сторон в Бородинском сражении, — говорит основанная на показаниях солдат и офицеров “История лейб-гвардии Московского полка” . — Многие из сражавшихся бросали свое оружие, сцеплялись друг с другом, раздирали друг другу рты, душили один другого в тесных объятиях и вместе падали мертвыми. Артиллерия скакала по трупам. как по бревенчатой мостовой, втискивая трупы в землю, упитанную кровью.

Многие батальоны так перемешались между собой, что в общей свалке нельзя было различить неприятеля от своих. изувеченные люди и лошади лежали группами, раненые брели к перевязочным пунктам, покуда могли, а выбившись из сил, падали, но не на землю, а на трупы павших раньше.

Чугун и железо отказывались служить мщению людей; раскаленные пушки не могли выдержать действия пороха и лопались с треском, поражая заряжавших их артиллеристов; ядра, с визгом ударяясь о землю, выбрасывали вверх кусты и взрывали поля, как плугом. Пороховые ящики взлетали на воздух. Крики командиров и вопли отчаяния на десяти разных языках заглушались пальбой и барабанным боем. Более нежели из тысячи пушек с обеих сторон сверкало пламя и гремел оглушительный гром, от которого дрожала земля на несколько верст. Батареи и укрепления переходили из рук в руки.

Ужасное зрелище представляло тогда поле битвы. Над левым крылом нашей армии висело густое черное облако дыма, смешавшегося с парами крови; оно совершенно затмило свет. Солнце покрылось кровавой пеленой; перед центром пылало Бородино, облитое огнем, а правый фланг был ярко освещен лучами солнца. В одно и то же время взорам представлялись день, вечер и ночь” .

Ветеран Наполеоновских войн генерал Ж. Рапп выразился с солдатской прямотой: “Мне еще не доводилось видеть такой резни” . “На всей нашей линии кипело ужасное побоище, — вспоминает адъютант Барклая-де-Толли, будущий декабрист А. Н. Муравьев. — Бой пехотный, ручной, на штыках, кавалерийские атаки, кавалерийский огонь... так что выстрелы из орудий не прекращались во весь день ни на минуту. Убитые и раненые падали с обеих сторон, по ним скакали орудия и кавалерия и давили раненых; груды, горы убитых лежали на пространстве четырех верст” .

Но русские не думали не только бежать, но и отступать. Русская армия, половина которой осталась лежать на Бородинском поле, и не чувствовала и не признавала себя побежденной, как не чувствовал и не признавал этого и ее полководец.

Проиграв впервые за свою полководческую деятельность генеральное сражение, Наполеон признал это впоследствии, заявив: “Русские стяжали право быть непобедимыми... из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвою выказано (французами) наиболее доблести и одержан наименьший успех” .

Сам Кутузов спустя несколько дней после сражения написал своей жене: “Я, слава богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартом” .

Широко бытует мнение, что “не Наполеон, а Кутузов диктовал условия” Бородинской битвы, причем Кутузову ставиться в заслугу даже тот факт, что он почти весь день провел на одном месте, за линией своих резервов, тогда как Наполеон именно потому, что “стремился лично обозревать поле сражения и в критические моменты сам направлялся к месту возникновения опасности” , якобы “терял инициативу” , “подчинялся направляющей сражение воле Кутузова” .

Факты говорят о другом: Наполеон диктовал ход сражения, атакуя все, что хотел и как хотел, а Кутузов только отражал его атаки, перебрасывая свои войска из тех мест, где не было прямой опасности, в те места, которые подвергались атакам.

Бородино иногда сравнивали с битвой при Прейсиш-Эйлау. Черты внешнего сходства были лишь в том, что, как и при Эйлау, по окончании Бородинского сражения каждая из сторон считала себя победительницей. Но на этом, пожалуй, внешнее сходство между двумя сражениями кончалось. Различия были не только в том, что руководство русской армии на Бородинском поле было в руках крупнейшего после Суворова русского полководца — мудрого и многоопытного М. И. Кутузова, а под Эйлау армией командовал несопоставимый с ним Бенигсен, различие было и не в масштабах битвы и тех последствиях, которые они имели для последующего хода событий. Различие было прежде всего в историческом значении этих сражений.

Эйлау в конечном счете осталось эпизодическим крупным сражением, не давшим Наполеону победы и не изменившим даже хода кампании 1807 года; оно не оказало влияния на последующую судьбу наполеоновской империи. Бородино было переломным сражением, битвой великого исторического значения. 7 сентября на берегах Колочи переломилась судьба Наполеона, судьба империи, судьба народов Европы.

“Наполеон испытывал, — писал Л. Н. Толстой, — тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает......

Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами. и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, — а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным” .

Существуют различные мнения о том кто же все-таки победил в этой битве, многие историки спорят по этому вопросах в своих книгах.

Как бы там ни было, в Бородинском сражении в материальном смысле победил Наполеон, так как у него осталось больше, в процентном отношении, войск. Но эта победа была Пирровой — он не смог сломить дух русской армии, дух русского народа. Как никто и никогда не смог его сломить: ни татаро-монголы, ни поляки, ни Гитлер. И даже когда русские несли поражение, они выходили из боя победителями.

За всю новейшую историю не было сражения более кровопролитного, чем Бородинское, и не было случая, чтобы армия, понесшая 50% потерь, была способна на следующий день к продолжению действий.

«Прямым последствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель Наполеоновской Франции, на которую первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего противника» («Война и мир», VII, 319).

Бородинская битва была великая моральная победа русских.

Комитет